Хорькова, К. На долгом жизненном пути:
[о труженице тыла Екатерине Леонидовне Крюковой]
/ К. Хорькова // Тихоокеанская газета. – 2005. - 23 октября (№ 37). – С. 3.
На долгом жизненном пути
Жизнь каждого человека, словно речка: местами зеркальная гладь ее не сулит печалей и тревог, а где-то течение, набирая скорость, затягивает в омуты и водовороты ошибок и проблем... И никому не дано предугадать, где это самое течение выбросит тебя, на каком берегу найдешь ты свой очередной приют или последнее пристанище. Бывает, что рассказывают тебе о такой жизни, что заслушаться можно...
Рассказ Екатерины Леонидовны Крюковой о себе и своем муже лишен всякой хронологии, это - причудливое сплетение воспоминаний, наполненных женскими переживаниями, а потому передать его на бумаге составляет для меня немалую трудность. Владимир Иванович, ее супруг, старательно помогал мне с датами. Путь этих людей друг к другу был неблизок, встреча их произошла в 1963 году...
Екатерина Ивановна
День рождения ее не подлежит восстановлению. В те годы свидетельств о рождении не выдавали. Остался лишь далекий 1925 год, записанный в блокноте отца.
«1931 год. Мне тогда 6 лет было. С семьей мы переезжали из Сучана (Партизанск) в старую Промысловку. Я почему запомнила, ледоход был. Лошадь увязла в воде, и многие вещи поплыли».
«На Халазе золотые прииски открыли. Золото сдавали, получали боны, а на них брали продукты. А рядом стоял корейский хутор. Я с корейцами бегала, на качелях каталась. Корейский язык неплохо знала, танцы их народные».
«1937 год. Мы переехали на Даубиху, в тайгу, недалеко от Арсеньева. Там тоже прииски были. В школу, я восемь классов окончила, 12 км бегала до Арсеньева, он тогда Семеновкой назывался... Да и потом на работу так же. Была я молодая, воздух свежий, легко идти было. Работала тестомесом, потом научилась со счетами управляться, меня перевели экспедитором, но хлеб мне не приходилось развозить. Ночь напролет сижу, считаю количество булок, хлеба, их вес».
«1943 год. Призвали меня в армию, послали со всеми на Угловую противотанковые окопы рыть, защищаться от японцев. Обувь выдавали деревянную с брезентовыми ремешками. Правда, по вечерам там танцы были, играл духовой оркестр. А я плясать страшно любила, музыку слышу, всё, не могу, ноги в пляс сами идут. Цыганские танцы очень нравились мне. А у самой волосы густые, черные, волнистые. Все спрашивали, не цыганская ли во мне кровь течет. А я откуда знаю?»
«Полгода в Благовещенске я проучилась на повара-инструктора. Носили мы хлопчатобумажные юбки, американские сапоги. Вставали в 6 ч утра. Девчата по-пластунски ползали. Стрелковая подготовка была. Я хорошо стреляла. Не хотелось быть хуже других, поэтому приходилось стараться. Умела обращаться и с ПТР, и с автоматом, и с боевой винтовкой. А на маневрах даже из противотанковых пушек довелось стрелять. Меня командир хвалил.
Потом распределение было по частям. Меня отправили в столовую в село под Уссурийск. Марш делаем, на территории леса нет, одни кустарники. Привал всего 10 минут. У нас каска, шинель, боевая винтовка, котелок - все это на себе тащим. Окопаемся (лопаточки нам маленькие выдавали), только прижмемся друг к другу, пригреемся, уже подъем, идем дальше. При мне, как раз во время очередного привала, две девушки на речку спустились. Вдруг слышим залп. Сбегаем вниз, смотрим - застрелились. Не выдержали. Тяжело очень. Это, конечно, ЧП было. Многие не выдерживали. Еще когда войну объявляли, все плакали. А я нет. А чего слезы-то лить? Лозунги, помню, висели на стенах: «Смерть японским оккупантам». Многие девушки беременели, чтобы домой скорей попасть.
Затем отправили нас в Чернятино, потом в Полтавку. Передовые части наши уже прошли. Пленных в конюшнях держа-ли. Заходим внутрь, китайцы, корейцы встают, кланяются, а японцы сидят, вниз смотрят, не поднимаются. Я тогда японцев впервые увидела. Потом поехали в китайский город Хуньчунь. По сопкам ехали на машинах, но приходилось часто останавливаться, трупы с дороги убирать, их много на том пути лежало. Приезжаем, а город уже весь разгромлен. Там я на полевой кухне поваром работала, кашу варила, роту свою ждала. А один раз не дождалась. Не пришли».
В 1948 году, после войны, Екатерина Леонидовна отправилась вслед за мужем в верховье Колымы, п. Зырянка, попала в 12-балльный шторм на корабле «Феликс Дзержинский», после которого не осталось многих ее документов.
Муж работал на зоне, приходил домой нервный, издерганный. Двери держали на железном засове. А холод достигал температуры ниже 70 градусов. Если ночью шел дождь, то утром на улицу уже не выбраться: вода мгновенно замерзала на металле. Тогда включали и выключали свет, подавали своеобразный сигнал бедствия. Кто-нибудь приходил и сбивал лед с засова.
Восемь лет спустя семья вернулась в Приморский край. Через год, в 1957 году, муж Екатерины Леонидовны умер от кровоизлияния в больнице г. Артема, и она осталась с двумя девочками на руках...
Владимир Иванович
Родился он в 1920 году, в селе Пушкино под Вязьмой, в Смоленской области. Затем семья из восьми человек перебралась в Москву, где он работал автослесарем. Во Владивосток, в учебный отряд, находившийся в бухте Диомид, он попал в 1940 году. Там вместе с другими ребятами в течение полугода изучал оружие и вышел оттуда комендором. Но применить свои навыки в годы войны ему не пришлось, профессию Владимир Иванович получил мирную - товаровед, за его плечами 4 года в кулинарной школе на заочном отделении. Вспоминает, что в 1943 году он тоже на Угловой копал рвы. Только снег сходил, ребята во рвы прыгали, в грязь по пояс. Дают тебе черпачок с ведерком, вот и орудуй.
Во время войны, за Владимиром Ивановичем, мичманом по званию, было закреплено 3 столовых, в которых кормилось несколько тысяч человек: подводники, «надводники», солдаты, водолазы. Меню-раскладка, по его словам, была очень хорошая. Разнообразные блюда могли удовлетворить любой вкус. Вот в одной из столовых, в Павловске, в 1963 году, и встретились Екатерина Леонидовна и Владимир Иванович. Встретились и больше не расставались. Вместе они уже 42 года. Екатерина Леонидовна за свою жизнь сменила немало профессий. Она с теплотой говорит о клубе в Руднево, где ей пришлось работать: « Все приходили и охали, такой чистый и красивый клуб у нас был. Мы там танцы устраивали, мероприятия разные проводили, я не боялась никакой работы. Случалось, роды у коров принимала». Владимир Иванович смеется и кивает головой. Когда-то его «Катенька», как он ласково зовет свою жену, была легкой на подъем, крепкой, физически сильной женщиной, занималась акробатикой, проводила время на турниках, не сидела без дела никогда.
Если бы не инфаркт, случившийся с Екатериной Леонидовной 3 месяца назад... Теперь всю работу по дому выполняет Владимир Иванович. В квартире очень уютно и чисто. А видели бы вы, как он виртуозно накрывает на стол, как аккуратно расставлены все приборы, разложены сыр и колбаска... Профессия дает о себе знать. Я попросилась на кулинарные курсы к знатоку, на что тот весело согласился.
Здоровья вам и добра, уважаемые супруги Крюковы!
Ксения ХОРЬКОВА